Принцип айкидо - Наталья Горская

– Не смейте моего мужа оскорблять!

Даша хотела залепить ему пощёчину, но какая-то неведомая сила мягко задала её руке такое странное направление, что она сама обвила его за шею. То есть она с этим подлецом ещё и обнимается! А он притянул её за талию и прошептал в самое ушко:

– Он уже не твой.

– Вы его не знаете! Он хороший…

– Ага, на работу, наверно, ходит иногда. А по пятницам орёт, что на таких Русь держится, да? Прям, интересно поглядеть, что за мужик такой: верную жену бросил. За то и бросил, что слишком идеальная.

– Не знаю, не сказал.

– Что, как истинный мачо ушёл, без лишних объяснений?

– Ага. Не приставайте ко мне, пожалуйста! Вы мне совсем не подходите. Вы такой красивый и очень… наглый, а я так не умею.

– Ой, оказывается, она знает, кто ей подходит! Чего ж так с выбором мужа прогадала?

– Так получилось. Мы оба очень молодыми были.

– Все когда-то там были.

– Мне даже не с кем поговорить, все доказывают, что ничего страшного не произошло, а мне сейчас очень-очень плохо!

– Что, мир рушится, жизнь кончена?

– Ага.

– Как это знакомо. Пройдёт. Для чего сюда-то пришла?

– Подруги сказали, что надо развеяться.

– Подцепить кого-нибудь, да? Слушай больше этих разведёнок шестого разряда. Вот и сама такой стала, только пока из начинающих. Как говорится, с кем поведёшься.

Даша от этих слов заревела, а циничный Саша внимательно смотрел на неё, потом только сказал:

– Тебе отреветься надо, откричаться, а не носить всё в себе. Поняла? Так и заболеть недолго, можно совсем слечь. И никаких «развеяться»! В таком состоянии люди только новые глупости творят… Я не очень жёстко тебя? Просто вижу, человек на грани, а выплеснуть боль из себя не может. Классический эмоциональный запор.

– Вы меня так расстроили-ы-ы! Я теперь буду неделю реве-э-эть! А мне ещё домой еха-а-ать…

– Тогда поехали ко мне, – и он накинул ей на плечи свою куртку.

– Нет! Кошмар какой! Как можно с незнакомым человеком куда-то ехать?!

– А говорила, неделю будет реветь.

– Зачем так издеваться, когда человеку и без того плохо?

– Затем, что клин клином вышибают.

– Но мне все советуют смотреть на жизнь позитивней, а Вы заставили плакать! Сейчас повсюду призывы к оптимизму…

– Поменьше слушай призывы, которые повсюду: они никогда не бывают полезны. Нельзя толпой всем стать счастливыми. Иные вот так кривляются на публику, а потом в петлю лезут. Падал в шахту лифта оптимист Сергей: хохот доносился, крики «Э-ге-гей!». Я многих знаю, кто ещё лет двадцать тому назад клюнул на этот клич, так и улыбаются до сих пор, словно судорога лицо свела, но жизнь лучше не стала. Ещё куда ни шло, если бы на новую квартиру себе наулыбали или какие-то потрясающие отношения, но «воз и ныне там». Стоило так морду напрягать? Человек не обязан постоянно улыбаться в угоду всем и каждому. Из такой простой вещи, как хорошее настроение сделали обязаловку, словно где-то отчёт ведут, кто больше и громче всех смеётся. При Советах без туалетной бумаги жили и верили, что остальной мир ещё хуже живёт. Конечно, некрасиво Родину за туалетную бумагу предавать, но каково народ держать в серости и призывать гордиться такой жизнью? Идёт обыкновенная манипуляция, которую кто-то обозвал позитивом. Советские люди считались угрюмыми, жили от зарплаты до зарплаты в бараках и коммуналках. Современные россияне много ржут, кругом сплошные аншлаги юмора, но живут хуже совков всё в тех же бараках и коммуналках. Точнее, доживают свой невесёлый век под демонстрацию веселья, долдонят избитое «надо верить в лучшее». Кому надо? Что такое «лучшее»: увеличение зарплаты на ещё один прожиточный минимум? Вокруг и так знают, что у тебя всё хреново. Зачем демонстрировать свою ложную радость окружающим – таким же рядовым лохам? Если кто думает, что его оптимизм по достоинству оценят высшие силы, Бог или кто там миром рулит, то мы у них и так, как на ладони – вот уж кому не надо ничего доказывать. Люди с дежурной улыбкой на лице не имеют ничего общего с оптимизмом, это всего лишь требование к внешнему виду, которое в разных культурах своё. У некоторых народов за улыбку могут убить, а где-то за неё на престижную работу берут. В нашей культуре не принято выражать недовольство, только радость – считается, что это приятней для окружающих.

– Разве это не так?

– Но радоваться надо для себя, а не окружающих. Да и злость от постоянного подавления никуда не исчезает, она может прорываться в виде ложной радости, но чаще всего блокируется, что приводит к психосоматическим расстройствам вроде язвы, гастрита, аллергии, или доходит до состояния аффекта, когда человек уже не в силах контролировать и выражать себя как-то более экологично, что ли. А чувства можно и нужно выражать конструктивно, по делу. Если нет бурной радости, не надо её из себя выдавливать. У американцев улыбка стала национальным бзиком, зато они лидируют в мире по потреблению транквилизаторов и количеству нервных срывов и психических расстройств. Вот она – цена насильственного «хорошего настроения». Если бы наши «оптимисты» смогли скопировать с американцев хотя бы их высокий уровень жизни, ещё куда ни шло, а изображать радость с голой жопой – для чего? Что от этого изменится? Изменяется только одно: жизнь проходит. Видимо, не это весь обман и рассчитан. Если бы пришли и сказали: «Ой, вы уже столько лет смеётесь и всячески улыбаетесь, не унываете, как бы вас в дерьмо не макали, а мы это заметили и решили, что вы достойны нормальных жилищных условий и хорошей пенсии». Не пришли и не сказали. Дешевле дать рекламу оптимизма и позитива ограбленным дуракам, которые верят, что хорошо живут только потому, что купили себе джинсы и смартфоны, им стал доступен Интернет. Хотя это не роскошь, а норма текущего века. Реклама сейчас, словно пациенты дурдома её делают: оптимизм зашкаливает. Кефир рекламируют или шампунь, но с такой радостью, что неловко становится. Ну, шампунь купили, голову помыли – чего так орать-то? А просто, чем ниже покупательская способность, тем громче и оптимистичней тупая реклама, чтобы хоть что-то продать «этим нищебродам». Видимо, дали приказ сверху: бомбить население позитивом по всем направлениям, вот телевизионщики и стараются. Хотя это совершенно безграмотно: люди на разных эмоциональных и энергетических уровнях никогда не поймут друг друга, а массированную атаку накрученным оптимизмом воспринимают как вой электродрели или визг бензопилы посреди тихого часа. Чем хуже жизнь, тем больше показного оптимизма – известная формула. Есть другая формула: хочешь, чтобы тебя слышали – говори тише. Раньше для телевидения и радио готовили дикторов, комментаторов, их кропотливо учили держаться и говорить именно так, чтобы зритель и слушатель не убежал сразу. Достаточно сравнить голоса советских телеведущих, где всё продумано до мелочей: тембр, интонация, громкость. Сейчас такой культуры нет, все орут, словно туда визгливых торговок набирают: по звучанию речь ничем не отличается. Агрессивная жёсткая манера, как у взъерошенных трудных подростков. Телевизор можно не смотреть, достаточно послушать, как он орёт, и почувствовать эту взвинченность, накрученность психики, которую в нашей стране почему-то выдают за оптимизм и позитив. На самом деле это на предсмертный крик похоже, никто никого не слышит, словно у всех контузия. Корреспондент орёт так, словно его режут, думаешь, он репортаж из зоны боевых действий ведёт, а на самом деле рассказывает, как в областном центре вдоль главной улицы высадили новые кусты акации. Всюду громкая музыка орёт, словно человек оглушить себя хочет, прут сенсации на пустом месте, душевный стриптиз. Раньше папарацци за звёздами охотились, а теперь те сами им приплачивают: напишите обо мне, расскажите хоть кому-нибудь, покажите хоть где-нибудь! Им банально хочется внимания, на всё готовы ради его порции: хоть с собакой переспать, хоть ориентацию сменить. Такое поведение свойственно неудачникам, причём большим неудачникам, но в нашей культуре их почему-то называют «звёздами». Потом они бегут «каяться», словно церкви позакрывали, под это дело пиарщики хреновы организуют шоу, где спившаяся и состарившаяся звезда эстрады целый час выдаёт «секрет на миллион», как она спала с мужем лучшей подруги. Да уж, такой «тайны» от этого «Дома-два на пенсии» никто не ожидал, но на миллион как-то не тянет. Бутылка пива в самый раз будет. «Снова овдовела – нет мужей троих. До потери пульса я любила их». Обязательно говорят о вере в боженьку, как их венчали, что не мешало всю жизнь прыгать из койки в койку к женатым мужикам. А теперь так скачут из одной передачи в другую, болтаются по шоу, куда притащат всех родственников, включая совсем опустившихся маргиналов – такое впечатление, что им просто нечем оплачивать коммунальные услуги за свои дворцы. Всё напоказ выставлено, включая слёзы и смех. Даже не смех, а дикий хохот на грани истерики, потому что он не для себя, а для окружающих: дескать, вот как мне весело. Хотя все видят, что тебе совсем не весело, и всем оно фиолетово, так что не понятно, ради чего стараться.